Присоединение Северного Кавказа к России в XVIII—XIX вв.Страница 8
На рубеже XIX—XX вв. Северный Кавказ уже вполне интегрировался в экономическую жизнь Российской империи, став зоной совместного проживания как местных уроженцев, так и пришлого населения. Аулы местных горцев и казачьи станицы соседствовали с новыми поселениями переселенцев из центральной России и Украины, хозяйствами греческих и армянских садоводов, немецкими, эстонскими и иными колониями. Индустриализация края меняла его социальный облик: из всех этнических и религиозных групп формировались кадры промышленных рабочих, мастеров, техников, служащих, чиновников. Приобщение к русской культуре местной интеллигенции, нередко получавшей образование в России, связывало ее с духовными и культурными процессами в империи. В то же время эта модернизация и даже «европеизация» (через российский опыт) в значительной мере тормозились социальной отсталостью региона. На Северном Кавказе, в частности, в Дагестане, 32% земель находилось в руках царской казны, беков и мечетей. У каждого простого земледельца земли было в 46 раз меньше (включая леса и пастбища), чем у феодала. Освобожденные от крепостной зависимости (70 тыс. человек) и бывшие рабы (4,5 тыс.) земли не получили. Часть крестьян вплоть до 1913 г. оставалась в кабале. Основная же часть свободных землевладельцев вынуждена была, ввиду малоземелья, также арендовать землю у феодалов. Ведущие позиции в промышленности и торговле занимал русский, армянский, еврейский и азербайджанский капитал, а также иностранцы, успешно теснившие местную неокрепшую буржуазию.
Огромную роль в жизни региона продолжал играть религиозный фактор. В Дагестане, например, насчитывалось в 1913 г. 14,5 тыс. рабочих и 40 тыс. духовных лиц — имамов мечетей, богословов-улемов, кадиев (шариатских судей), муэдзинов, мударрисов (учителей арабского языка в мечетях и медресе). Среди последних преобладали те, кто нашел полное взаимопонимание с царской администрацией, восхвалял «милосердие русского государства» и призывал «проявлять любовь и послушание» по отношению к властям.
Однако проблемы у властей оставались, особенно в мусульманских районах. Во-первых, на Кавказе продолжала скрыто, не очень эффективно, но постоянно действовать агентура османов. Часть духовенства, особенно учившаяся в Стамбуле, Каире и других зарубежных центрах ислама, была настроена антироссийски. Наконец, Северный Кавказ и после завершения Кавказской войны оставался зоной наибольшего влияния суфизма и мюридизма, в связи с чем сюда почти не проникали идеи «джадидов», т. е. либералов-обновителей российского ислама, развернувших на рубеже XIX—XX вв. пропаганду модернизации и реформирования ислама, особенно в сфере культуры и образования мусульман.
На Северном Кавказе по-прежнему значительна была роль суфийских братств и их ветвей (вирдов). В частности, после капитуляции Шамиля, которого поддерживало братство Накшбандийя, симпатии многих в Чечне и Дагестане перешли к соперничавшему с ним братству Кадирийя. Догматы этого братства еще в годы всесилия Шамиля начал проповедовать Ахмед Кунта-Хаджи Кишиев. Он искал компромисса
Казанская губерния в начале XX века
Начало XX века отмечена ростом революционного движения в обществе. Эти движения серьезно затронули и мусульманские регионы страны, т в первую очередь татар, в силу ряда объективных причин наиболее восприимчивых в то время и подобным идеям ...
О товарно-денежных отношениях и рынке
Одной из важнейших в 1917–1930-е годы была проблема товарно-денежных отношений и рынка. Подходы к ее решению оказались прямо противоположными – от полного отрицания товарно-денежных отношений до признания их в качестве специфической формы ...
Московское купечество XVIII-XIX вв.
Еще в годы царствования царя Алексея Михайловича Романова, шведский дипломат Иоганн Филипп Кильбургер, побывав в Москве, писал в своей книге «Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась чрез всю Руссию в 1674 год ...