История » Создание и функционирование Верховного тайного совета » Создание Верховного тайного совета.

Создание Верховного тайного совета.
Страница 2

Конечно, включение в состав Верховного тайного совета Дмитрия Михайловича Голицына отнюдь не означало его примирения с мыслью о том, что он, Гедиминович, имеет такое же право и основания править страной как и царский денщик Меньшиков, «худородный» Апраксин и др. Придёт время, и противоречия между «верховниками», т.е. те же противоречия между родовитой и неродовитой знатью, которые вылились в события у гроба Петра, найдут отражения и в деятельности самого Верховного тайного совета1.

Еще в донесении от 30 октября 1725 года французский посланник Ф. Кампредон сообщает о «тайном совещании с царицею», в связи с чем им упоминаются имена А. Д. Меньшикова, П. И. Ягужинского и Карла Фридриха. Неделей позже он сообщает о «двух важных совещаниях», состоявшихся у Меньшикова.1 В одном из его донесений упоминается также имя графа П. А. Толстого.

Практически в это же время датский посланник Г. Мардефельд сообщает в донесениях о лицах, входящих в состав советов, «собираемых по внутренним и внешним делам»: это А. Д. Меньшиков, Г. И. Головкин, П. А, Толстой и А. И. Остерман.

При анализе данных известий нужно отметить следующие обстоятельства. Во-первых, речь идет о наиболее важных и «тайных» государственных делах. Во-вторых, круг советников узок, более или менее постоянен и включает людей, занимающих ключевые государственные посты, и родственников царя (Карл Фридрих – муж Анны Петровны). Далее: совещания могут происходить у Екатерины I и с ее участием. Наконец, большинство названных Кампридоном и Мардефельдом лиц вошло затем в состав Верховного тайного совета. У Толстого назрел план обуздать своеволие Меншикова: он убедил императрицу создать новое учреждение – Верховный тайный совет. Председательствовать на его заседаниях должна была императрица, а его членами предоставлялись равные голоса. Если не умом, то обостренным чувством самосохранения Екатерина понимала, что необузданный нрав светлейшего, его пренебрежительное отношение к прочим вельможам, заседавшим в Сенате, стремление командовать всем и вся, могли вызвать распри и взрыв недовольства не только у родовитой знати, но и среди тех, кто возводил ее на престол.2 Интриги и соперничество, разумеется, не укрепляли позиций императрицы. Но с другой стороны, согласие Екатерины на создание Верховного тайного совета явилось косвенным признанием ее неспособности самой, подобно супругу править страной.

Было ли возникновение Верховного тайного совета разрывом с петровскими принципами управления? Для решения этого вопроса нужно обратиться к последним годам Петра и практике решения Сенатом наиболее важных вопросов. Здесь бросается в глаза следующее. Сенат может собираться не в полном составе; на заседаниях, разбиравших важные вопросы, зачастую присутствует сам император. Особенно показательно заседание 12 августа 1724 года, обсуждавшее ход строительства Ладожского канала и основные статьи государственных доходов. На нем присутствовали: Петр I , Апраксин, Головкин, Голицын. Примечательно, что все советники Петра – будущие члены Верховного тайного совета. Это наводит на мысль, что Петр I, а затем и Екатерина склонялись к мысли о реорганизации высшего управления путем формирования более узкого, чем Сенат, органа. Видимо, неслучайно в донесении Лефорта от 1 мая 1725 года сообщается о разрабатываемых при русском дворе планах «об учреждении тайного совета», включающего императрицу, герцога Карла Фридриха, Меншикова, Шафирова, Макарова.1

3 мая это сообщение почти дословно повторено в донесении Кампридона.

Итак, истоки появления Верховного тайного совета следует искать не только в «беспомощности» Екатерины I. Сообщение же о заседании 12 августа 1724 года ставит под сомнение и расхожий тезис о возникновении Совета как о каком-то компромиссе с «родовой знатью», олицетворяемой Голицыным.

Страницы: 1 2 3 4 5 6